Никулина, Н. Переселенческая политика удельного ведомства России на рубеже XIX-XX веков. Daugavpils Universitātes Humanitārās fakultātes XII Zinātnisko lasījumu materiāli. Vēsture. VI sējums, II daļa. Daugavpils: Daugavpils Universitātes izdevniecība Saule, 2003. 108 lpp.>7.-13.lpp.
_______________________________________________________________

5 апреля 1797 г., в день коронации, Павлом I было подписано и обнародовано “Учреждение об императорской фамилии”, вошедшее в состав основных законов Российской империи. Оно предусматривало выделение из “государственных владений” дворцовых имений на содержание императорской семьи [1]. Этим законом были определены источники и размеры содержания членов императорского дома. Для этих целей были выделены недвижимые имущества и капиталы, получившие название удельных. Удельное землевладение формировалось на протяжении длительного времени. Одновременно происходило формирование хозяйства уделов, системы управления, бюджета ведомства и политики в отношении одной из самых молодых форм землевладения.

Крупная роль удельных земель в аграрной истории России не вызывает сомнений. Удельное ведомство сразу заняло особое место, так как было хозяйственным органом всей фамилии Романовых. Верховная власть, заинтересованная в результатах плодотворной деятельности ведомства, проводила охранительную и протекционистскую политику в отношении удельного землевладения. Перед удельными чиновниками ставилась задача увеличения доходности имений.

Отмена крепостного права поставила все хозяйство удела в новые условия. С учетом того, что удельное ведомство было крупнейшим собственником земли после казны, оно всегда имело возможность предпринимать дорогостоящие работы, проводить в жизнь полезные хозяйственные начинания, развивать в отдельных районах новые для них отрасли земледельческой промышленности.

Целью данной статьи является выявление особенностей переселенческой политики удельного ведомства на рубеже веков.

В пореформенный период уделы сумели приспособиться к новым экономическим условиям. В Департаменте уделов была создана специальная комиссия, которая изучала положение дел в 45 наиболее доходных имениях в трех юго-западных и трех поволжских губерниях, где находилось до 60% всей удельной земли, сдаваемой в аренду. Выяснилось, что доход с удельных земель почти везде равен или даже выше доходов, получаемых помещиками-землевладельцами со своих имений. Главный вывод, к которому пришла комиссия, заключался в том, что арендная система хозяйства рентабельна и жизнеспособна. Было решено усовершенствовать систему арендных отношений: путем включения в договоры по аренде условий по сохранению и повышению плодородия почв; путем ликвидации краткосрочных арендных договоров и организации хуторского и фольваркового хозяйства. Съезд управляющих удельными округами признал нецелесообразным ведение на удельных землях собственного хозяйства.

За сравнительно короткий срок удельное хозяйство встало на прочную основу, сдавая земли сельскохозяйственного пользования в аренду. Доход, [15.lpp.] получаемый от сдачи земли в аренду, превзошел доход, который императорская семья получала от эксплуатации удельных крестьян. Управляющие имениями много внимания уделяли повышению доходности имений, используя новинки агрикультуры. Вместе с тем, удел систематически повышал арендные цены на землю с целью увеличения доходности имений.[2].

Особые надежды возлагались на фермерские хозяйства. С середины 80-х гг. XIX века управляющие удельными имениями предпринимали попытки создания ферм (от 100 до 1000 дес. в каждой), для сдачи их в аренду более сильным в финансовом отношении и более образованным хозяевам. [3] Первые такие хозяйства были созданы в Юго-западном крае, где фермерские хозяйства имели давнюю традицию. Более того, выделялись участки под поселения. В течение 10 лет в этом районе было устроено и сдано в аренду до 150 подобных ферм. Так, в 1886 г. Киевской удельной конторой были сданы под фермерское хозяйство только 4 статьи и начаты работы по переустройству участков под фермерское хозяйство в Таращанском, Звенигородском и Уманском уездах Киевской губернии [4]. В 1887 г. сдано 11 статей [5]; в 1888 г. - 18 [6]; в 1889 г. - 23 [7]; в 1890 г. - 11 [8], а всего за 5 лет сдано под фермерские хозяйства 67 статей на 12-летний срок. Постепенно такая система хозяйства внедрялась и в других регионах. В 90-е гг. XIX века она получила широкое распространение [9]. Условия сдачи удельных земель под поселение для организации хозяйства определялись сборником удельных постановлений по оброчной части [10].

Удельная администрация стремилась заселить земли, для которых не находилось постоянных арендаторов, переселенцами из других мест. Этот опыт стал распространяться, с 90-х годов XIX века [11], когда было приобретено имение в Уфимской губернии в районе старой горнозаводской промышленности. Местное население неохотно занималось земледелием. Для заселения были приглашены латыши и эстонцы. В 1893-1895 гг. в Уфимскую губернию было переселено 382 семьи [12]. Переселенцы получали от удельного ведомства ссуду на переезд, на постройку домов на новом месте и на покупку скота - до 114 руб. в среднем на каждую семью. Ссуда выдавалась сроком на 20 лет и была беспроцентной. На одну крестьянскую семью отводился участок земли в 20-40 десятин. Земельные участки сдавались сроком на 36 лет с правом последующего продления аренды на 24 - летний период. Арендная плата в первые три года не взималась, а засчитывалась долгом с беспроцентной рассрочкой на первые 10 лет арендного срока.

Удельное ведомство раньше государственных учреждений начало использовать колониальную политику в своих интересах, заселяя переселенцами пустующие земли. Удел видел в переселенцах, кроме того, средство сохранения своих интересов в конфликтах с местными крестьянами. В удельных документах подчеркивалось: “в виду таких поселений, местные арендаторы более дорожат удельными землями” [13].

Удельное ведомство приступило к организации мелких фермерских хозяйств для поселенцев - латышей и эстонцев. Для этого были назначены статьи, которые приносили незначительный доход в Уфимской и Оренбургской губерниях, а также в Сарапульском уезде Вятской губернии. Эти статьи были разбиты [16.lpp.] на участки по 25 десятин. В течение 1894-1895 гг. было поселено 415 семейств [14]. Переселенческие поселки были организованы в Поволжье, Юго-Западном крае, в Ставропольской, Вятской, Уфимской и Оренбургской губерниях. На удельные земли приглашались не только латыши и эстонцы, но и русские и немецкие колонисты. Хозяйства переселенцев развивались по-разному. Подробную характеристику положения крестьян-переселенцев дал управляющий Киевским удельным округом. Так, на территории 12-го Глушковского имения Балтского уезда Подольской губернии в разное время были сданы в долгосрочную аренду участки земли крестьянам, пришедшим из разных мест Подольской и Киевской губерний. Было создано 14 крестьянских селений. Крестьянам было сдано 12791 дес. удобной земли с годовым окладом в 56865 рублей. До конца 1889 г. условия для ведения сельского хозяйства были благоприятные, особенно в 1888 и 1889 гг. При хороших урожаях цены на хлеб были очень высокие и арендная плата устраивала крестьян, так как они обладали значительными средствами. Это позволило крестьянам-арендаторам полностью уплатить оброк в 1892 и 1893 гг., когда был неурожай. Аграрный кризис конца XIX века особенно тяжело отразился на арендаторах-фермерах, которые использовали наемный труд. Они понесли значительные убытки. Произошел упадок и расстройство крестьянских хозяйств. До 1889 г. арендаторы имели достаточное количество рабочего и продуктивного скота, необходимые сельскохозяйственные орудия. Это позволяло им правильно и своевременно обрабатывать землю и получать гарантированный урожай. В 1889 г. крестьяне-арендаторы имели: рабочего скота - 7637 голов, продуктивного - 9901; сельскохозяйственных орудий: плугов, борон и т.п. - 4697. К 1895 г. у них осталось: рабочего скота - 2145 голов, продуктивного - 1471 и сельскохозяйственных орудий - 3026. За следующие 5 лет потери скота составили 79% и сельскохозяйственных орудий 35%. В 1896 г. из 1107 крестьянских хозяйств только 147, или 13%, имели по 4 головы рабочего скота на каждое хозяйство. Это был тот минимум, при котором возможна правильная обработка земли. 640 крестьянских хозяйств (58%) имели менее 4-х голов рабочего скота - в основном не более 2-х и 320 (29%) лишились всего рабочего скота, окончательно потеряли всякую хозяйственную самостоятельность. В результате только 13% посевной площади, арендованной крестьянами, обрабатывалось своевременно; 58% засевалось с большим опозданием, а 29% не обрабатывалось совсем. Поэтому на фермерских участках, где посевы производились своевременно, а почва хорошо удобрялась, урожай озимых составлял 100-120 пудов с десятины, а на крестьянских участках - 60-80 и даже 45 пудов с десятины. Яровые посевы давали фермерам до 150 пудов, крестьянам до 60 пудов и в исключительных случаях - 90 пудов с десятины [15]. В годы аграрного кризиса фермеры понесли значительные убытки. Произошел упадок крестьянских хозяйств. Положение крестьян Глушковского имения было настолько тяжелым, что без усиленной помощи удельного ведомства они навряд ли смогли бы вернуть утраченную хозяйственную самостоятельность. Удел вынужден был пойти на изменение условий аренды, хотя такие действия были нетипичны для удельной администрации. [17.lpp.] Чаще всего земля крестьян-недоимщиков передавалась другим арендаторам [16]. Иногда в таком деле удел прибегал к помощи полиции и суда [17].

На переселенцев возлагались большие надежды в создании хуторских хозяйств. Как на деле осуществлялись эти надежды, показывают итоги обследования хозяйств крестьян-арендаторов 4-го Николаевского и 15-го Андросовского имений, находившихся на территории Саратовского удельного округа [18]. Эти хозяйства представляли особый интерес для обследования, поскольку их костяк составляли переселенцы южных губерний. В имениях был образован 41 поселок. В контракте удельное ведомство до мельчайших подробностей расписало устройство поселков, организацию хозяйства каждого отдельного поселения. В ходе описания крестьянских хозяйств выяснилось, что многие переселенцы возвратились на родину, другие перекочевали дальше в Сибирь. Это являлось результатом того, что удел не сумел создать необходимые условия для нормальной жизни переселенцев. Созданные хозяйства имели ярко выраженный экстенсивный характер. Намерение удела создать крепкие единоличные хозяйства наталкивалось на препятствия в виде общинных институтов. Крестьяне-арендаторы были связаны не только общим выгоном, но и принудительным севооборотом и чересполосностью земельных участков. Однако общинные порядки не могли остановить процесс имущественного и социального расслоения переселенцев. В тех хозяйствах, где земельные участки были больших размеров, чаще использовался труд постоянных наемных рабочих.

Удел раньше, чем этот вопрос был решен в общегосударственном масштабе (проведение столыпинской аграрной реформы), перешел к насаждению единоличного хозяйства. Еще в начале 90-х годов XIX в. министр Императорского Двора и Уделов граф И.И.Воронцов-Дашков при обсуждении в Государственном Совете проекта правил о земельных переделах, резко выступил против общинного землевладения и землепользования, за насаждение единоличного крестьянского хозяйства. Он считал, что для этого необходимо активно проводить переселенческую политику [19]. “Единственное средство избежать обезземеливание крестьян, сохраняя при этом их платежеспособность и личное их благосостояние, - писал И.И.Воронцов-Дашков, - это переселение избытка и разрешение ему перехода в другое сословие. На новых местах переселенцев можно будет селить небольшими хуторами… Общинное землевладение и круговая порука постепенно должны быть упразднены” [20]. Этой записке ход не был дан. На удельных же землях продолжался опыт привлечения переселенцев и создание для них поселений. В общероссийском масштабе аграрное движение в начале XX века заставило П.А.Столыпина вернуться к проблеме, которую обозначил И.И.Воронцов-Дашков.

Арендное хозяйство могло себя оправдывать лишь до тех пор, пока имелись арендаторы. Удел ориентировался, прежде всего, на крестьян, чьи земли находились чересполосно с удельными владениями. Чтобы закрепить своих арендаторов и навязать им свои условия по договорам, удел использовал систему торгов. В некоторых губерниях и уездах, где было много удельной земли, наделы крестьян были невелики. К тому же они постоянно уменьшались в связи с [18.lpp.] ростом населения. Так, в Кирилловском уезде Новгородской губернии в середине 90-х гг. XIX в. имелся большой недостаток земли. Это вынуждало многих крестьян самовольно переселяться в Сибирь. Министр внутренних дел И.Л.Горемыкин, в связи с этим, писал: “уход крестьян из Кирилловского уезда не может считаться безразличным для существующего в нем лесного хозяйства казны и удельного ведомства, в основу которого положено широкое использование трудом привычного к соответствующим работам местного населения” [21].

Чтобы предупредить самовольное переселение крестьян местная администрация не выдавала паспорта тем домохозяевам, которые пытались переселиться. На их имущество, в случае попытки распродажи, налагался арест [22]. Удельное ведомство не могло не беспокоить стремление крестьян западных и центральных губерний переселиться на восток. Чтобы сохранить контингент своих арендаторов и работников, удел широко использовал возможности государственного аппарата.

Таким образом, с одной стороны, на удельных землях была предпринята попытка создать фермерское и хуторское хозяйство не только за счет местных жителей, но и за счет переселенцев из других регионов страны. Удельные чиновники считали, что общинные порядки должны быть упразднены, в том числе и за счет переселенческой политики, когда она не затрагивает интересы уделов. С другой стороны, удел опасался потерять своих арендаторов и чинил препятствия для их переселения в Сибирь.

[1] Полное собрание законов Российской империи. Собрание I. Т.XXIV, №17906.

[2] Обзор деятельности Министерства Императорского Двора и Уделов.- Санкт-Петербург,1901.- Ч.2.- С.78.

[3] Столетие Уделов 1797-1897.- Санкт-Петербург, 1897.- С.60.

[4] Российский государственный исторический архив (РГИА), ф.515, оп.1. д.98, л.148.

[5] Там же.- д.99, л.148.

[6] Там же.- д.100, л.130.

[7] Там же.- д.101, л.113.

[8] Там же.- д.102, л.83.

[9] Там же.- д.104, л.149.

[10] Сборник удельных постановлений по оброчной части.- Санкт-Петербург, 1893.- С.21-22.

[11] РГИА, ф.391, оп.2, д.450, л.1-21.

[12] Обзор деятельности Министерства Императорского Двора и Уделов.- Санкт-Петербург, 1901.- Ч.2.- С.110-111; РГИА, ф.515, оп.1, д.106, л.175.

[13] Государственный архив Ульяновской области (ГАУО), ф.320, оп.6, д.2, л.32.

[14] Столетие Уделов.- С.61.

[15] РГИА, ф.515, оп.76, д.431, л.1-6.

[16] Государственный исторический архив Ленинградской области (ГИАЛО), ф.1205, оп.9, д.206, л.39; д.117, л.3-6.

[17] ГАУО, ф.320, оп.12, д.19, л.41; ф.342, оп.8, д.705.

[18] Подворное и хуторское хозяйство в Самарской губернии. Опыт агрономического исследования.- Самара,1909.- С.59-61.

[19] РГИА. Библиотека, 1019. Коллекция печатных записок. Отзыв министра Императорского Двора и Уделов 30 января 1893 г., №123.

[20] Там же.- С.34, 36.

[21] РГИА.- ф.391.- оп.2.- д.549.- л.11.

[22] Там же.- л.21.

HISTORIA.LV